Серия террористических атак в Париже 13 ноября — очередное напоминание об угрозах цивилизованному миру.
Серия терактов в Париже вызывает аналогию, а возможно, является и продолжением уничтожения российского авиалайнера над Синаем. Для кого-то это совсем другое дело, в Париже, мол, это и правда нападение на цивилизацию, ну, а российский самолет — ответ на действия Путина, который влез на Ближний Восток со своими мегаломаническими амбициями. Между тем для террористов, для «Исламского государства» никакой разницы между Москвой и Парижем нет. Французы влезли на Ближний Восток раньше русских и, несмотря на различие своих целей, и те и другие мешают становлению и распространению халифата, а потому, с точки зрения ИГ, должны быть наказаны.
Каким боком это может касаться Беларуси? Начиная с прошлогодних событий в Крыму, безопасность для массового сознания стала довлеющим фактором, белорусское «лишь бы не было войны» вышло на первый план. Собственно говоря, это и предопределило если не результат выборов, то ход избирательной кампании.
При этом одобрение внушительным большинством политики России в Украине не породило желания и готовности помочь ей, наоборот — преобладающим мотивом стало соображение, что Беларуси лучше держаться от этого конфликта подальше.
Так и в отношении исламского экстремизма отношение будет и есть таким же, если не более явным. Разумеется, в Беларуси вряд ли найдутся сторонники «Исламского государства», но и сильных отрицательных эмоций это образование не вызывает — слишком далеко и географически, и практически. Никаких собственных исламских экстремистов в Беларуси нет и в помине.
Цветы к французскому посольству — знак того, что Европа для белорусов не чужая, что боль Парижа отзывается и в Минске. После взрыва в метро в 2011 году подобные трагедии не воспринимаются как абстрактная угроза.
Но эмпатия, солидарность — это одно, а готовность участвовать в ответе, рискуя тем, что террористы ударят и по Беларуси, — рассчитывать на это не приходится.
Так что если говорить о прямых последствиях парижских терактов для Беларуси, то можно с уверенностью предположить, что они лишь усилят потребность в безопасности, усилят ощущение, что мир вокруг Беларуси полон смертельных угроз.
Но «черная пятница» в Париже может к тому же вызвать важные изменения в мировой политике, которые коснутся и Беларуси. А именно — изменение приоритетов. Разумеется, Россия нарушала и нарушает международное право в Украине, понятно, что потенциальная экспансия конфликта в Донбассе — серьезная угроза Европе.
Однако ни донбасские сепаратисты, ни российские «отпускники» не взрывают бомбы, не поливают людей свинцом из автоматов в Киеве и тем более в Париже. Конфликт в Украине — «семейная ссора», война внутри цивилизации. Конфликт с «Исламским государством» — это война даже не с другой цивилизацией, а с варварством: от рук боевиков ИГ мусульман погибло гораздо больше, чем христиан.
И в свете этого вызова варварства россияне оказываются для Европы, для Запада если не союзниками, то своими. И до терактов в Париже в Европе существовала довольно сильная тенденция к ослаблению санкций в отношении РФ и установлению в Донбассе довольно плохого для Украины, но стабильного положения.
Десятки убитых в Париже эту тенденцию чрезвычайно усилят — Европа не настолько сильна, чтобы вести войну на два фронта. Неочевидно, что она настолько сильна, чтобы вести ее хотя бы на одном фронте. Есть опыт — в 2004 году серия взрывов в поездах в Испании привела к выводу испанских войск из Ирака. Так и сейчас организаторы террора могут предполагать, что последствием «черной пятницы» в Париже станет по крайней мере уменьшение вклада Франции в борьбу с ИГ.
Террор — это не только и не столько зверство, сколько холодная политика, его цель — не конкретные жертвы, а общественное мнение атакованной страны.
Однако стоит все же надеяться, что ответ Франции в 2015 году будет не таким, каким был ответ Испании 11 лет назад. Тут есть и политико-психологическая особенность: отступление Испании — это отступление Испании, отступление Франции — это отступление Европы. Так уж Европа устроена.
Так что есть некоторый шанс на то, что ответом на нападение станет сплочение французов в частности и европейцев в целом и военное возмездие. Но, повторю, две серьезные войны — это слишком много для современной Европы. Поэтому она будет мириться с Россией.
Как сказал Уинстон Черчилль после нападения нацистской Германии на СССР, «если бы Гитлер вторгся в ад, я в палате общин сказал бы теплые слова о сатане».
Аналогия несколько хромает: головорезы из ИГ — не Гитлер, как, впрочем, и Путин — не «князь тьмы». Однако схожесть — в логике, в необходимости для Европы выбирать меньшее зло.
И, по крайней мере в среднесрочной перспективе, это сулит официальному Минску ряд плюсов. Возможно, понадобятся его добрые услуги в деле организации очередного саммита ЕС — Россия — Украина, на котором «замораживание» конфликта в Украине и примирение Европы и РФ может и произойти, благо сроки действия соглашения «Минск-2» истекают через полтора месяца и чем-то и как-то заменять его придется в любом случае.
Кроме того, большая война на Ближнем Востоке сделает контекст международной политики еще более геополитическим. В том смысле, что определяющим в оценках различных стран мира в еще большей, чем раньше, степени станет их позиция в этом противостоянии, и в еще меньшей, чем ранее, — их внутренние порядки.
Белорусы парижские стадионы и театры не взрывают, парижан не расстреливают, с ИГ и прочими экстремистами не якшаются — ну уже неплохо. Тем более, что в начале нулевых официальный Минск поддерживал контакты с довольно сомнительными партнерами на Ближнем Востоке и в арабском мире, однако с конца нулевых подобные отношения, судя по всему, прекратились.
Так что одним из косвенных результатов парижской трагедии может стать более интенсивное и глубокое сближение между официальным Минском и ЕС и США.
Кстати, еще одно ожидаемое последствие террористической атаки на Париж — существенное изменение политики Европы в продолжающемся миграционном кризисе. И раньше в ЕС довольно громко звучали голоса с требованием остановить этот поток с применением в том числе и довольно жестких мер. Теперь эти голоса будут звучать как минимум гораздо громче. Исполнители парижских терактов — не из этой волны новоприбывших мигрантов, но для массового сознания это неважно: в нем атака порождает сильную потребность в защите, в решительных действиях власти. Ну, а тут обыденная логика на поверхности: взорвали мусульмане, едут мусульмане. Ну так хотя бы не пускать их к себе. Так что в ближайшее время можно ожидать резкого ужесточения миграционной политики всех стран ЕС
Юрий Дракохруст
Источник: news.tut.by