В интервью DW председатель совета правозащитного центра “Мемориал” Олег Орлов рассказал, что его удивило в обвинениях со стороны Минюста в адрес центра.
В российском министерстве юстиции быстро отреагировали на просьбу DW прокомментировать претензии, которые возникли у ведомства к правозащитному центру “Мемориал”. В письменном ответе указано, что сотрудники Минюста после проверки организации пришли к выводу, что та, получая деньги из иностранных источников, занимается политической деятельностью. Под это определение попали “мнения “о неправосудности приговора, вынесенного Замоскворецким судом по “болотному делу”, а также о действиях РФ в отношении Крыма как об “агрессии России”.
Правда, в Минюсте не стали комментировать то, что в акте проверки есть, судя по всему, обвинения куда более тяжкие, а именно подрыв конституционного строя. В чем суть наиболее серьезных претензий, DW спросила у Олега Орлова, председателя совета правозащитного центра “Мемориал”.
DW: Чем обосновывает Минюст свои претензии?
Олег Орлов: Это очень серьезное и очень глупое обвинение. Глупое, потому что не основано ни на чем. Ни одного факта. Два года назад мы эту проверку благополучно прошли, никаких подобных обвинений не было.
Теперь вдруг громадный акт на 15 страницах. И там такое: “подрывали основы конституционного строя, призывая к свержению действующей власти”. И ни одного примера. Возможно, кто-то из наших членов призывал к смене политического строя. Но что тут особенного и противозаконного? Организация, впрочем, никогда ничего подобного не делала. Смена политического строя может произойти в результате выборов, реформы, референдума по изменению конституции.
– Но какие-то детали в обвинении должны же быть…
– На чем они основывают свои обвинения? Первое их утверждение: мы занимаемся политической деятельностью с целью формирования негативного общественного мнения о государственной политике, в частности, высказываем несогласие с решениями по резонансным уголовным делам. Но почему правозащитная организация не может соглашаться или не соглашаться с действиями государственной власти? Удивительная формулировка.
Дальше приводятся три примера. На нашем сайте написано, что действия России против Украины подпадают под определение агрессии. Мы это и не отрицаем, подпадают. Есть определение агрессии, принятое резолюцией ООН. Потом, они говорят, что мы пишем о том, что на востоке Украины в конфликте прямо участвуют российские военнослужащие. Да, утверждаем, в том числе на основе своих поездок и собранных самыми разными людьми фактов. Это запрещено? Какими законами?
Наконец, третий пример: “На ленте новостей высказывается несогласие с приговором Замоскворецкого суда по так называемому “болотному делу”. Цитата. Да, но мы приводим массу фактов, указывающих, что дело это было сфальсифицировано, что люди не совершали тех действий, которые им были приписаны. Мы же не говорим, что надо бить милиционеров.
– Вы упомянули, что кто-то из сотрудников все же мог призывать к чему-то…
– Нет, суп отдельно, мухи – отдельно. Я не говорил, что кто-то из наших членов мог призывать к свержению власти! Ни я не знаю таких примеров, ни они – иначе бы привели это в пример. Но мог и имел право говорить кто-то из наших сотрудников о смене политического строя. Это легальная деятельность. В Минюсте же, похоже, делают такой кульбит: раз мы не согласны с приговором по “болотному делу”, то мы оправдываем действия на Болотной площади и тем самым призываем к свержению власти. Но это же неправильная цепочка.
– Вы остаетесь в статусе “иностранного агента”?
– Правозащитный центр внесен в реестр организаций, исполняющих функции “иностранных агентов”. Туда же внесен екатеринбургский “Мемориал”, а недавно и Научно-исследовательский центр в Санкт-Петербурге. Целый ряд наших организаций внесен.
– Вы собираетесь выходить из реестра?
– Перспективы выглядят так: чтобы быть исключенными из него, мы должны отказаться от иностранных денег, год не получать их, либо иметь их, но отказаться от того, что они называют политической деятельностью. Вот я вам даю интервью – это публичная политическая деятельность, с их точки зрения. И вот через год мы должны будем сказать, что эти мерзкие иностранные деньги мы не берем или молчим в тряпочку. Мы не намерены пользоваться такими способами.
– Как вы собираетесь отреагировать на претензии со стороны Минюста?
– Мы будем писать о своем несогласии. С чем-то мы согласимся, устав надо менять. Это нормально. Прошло время, законодательство изменилось далеко не в лучшую сторону. А дальше решение за Минюстом. Если все будет в рамках права, то Минюст должен был бы отозвать свой акт назад и прислать его без всякого бреда в нем. Но я сомневаюсь, что Минюст будет действовать в рамках права. Есть еще судебные органы власти, куда мы можем обратиться.
Источник: dw.com