Почему-то все боятся обсуждать эту тему, а ответ очень простой. Он до примитивности однозначно вытекает из осмысления того, как мы её потеряли. Сейчас я отвечу на этот простой вопрос.
Мы потеряли Украину, проиграв информационную войну до такой степени, что мы в ней просто не стали участвовать.
Как это было
Не стану рассуждать о том, что было в головах у руководителей, которые не поняли уже после «кучмагейта», что происходит и произойдёт в дальнейшем. Факт в том, что они продолжали действовать в парадигме 20-го века: политическое влияние, интересы кланов, интересы бизнеса, экономики и так далее. Мы выстраивали отношения с политиками, мы завязывали на себя экономику Украины, мы где-то спонсировали их политику, а где-то замыкали на себя важные для их страны отрасли. Мы думали – справедливо, – что без этих отраслей настанет такой кризис, что мало не покажется. И перспективой кризиса можно пугать, давить и мотивировать.
Но битвы на этом поле не было вообще. Народу вбили в голову «цэ-Эуропа», а за эту «цэ-Эуропу» он радостно подписался на тотальный развал экономики и даже страны. А власти, которые пришли после Януковича, совершенно хладнокровно порвали все те жизненно необходимые для экономики Украины связи с Россией и сознательно эту экономику убили. Почему? Потому что могли. Потому что под лозунги «цэ-Эуропа» это прокатывало. Да что там: даже потеря Крыма и гражданская война прокатила!!!
К слову, я вспоминаю настроения во время чеченской войны – преобладало «да пусть они к чёрту отделяются – на фиг они нам нужны?» Я к чему это говорю: та война сильно подорвала политическое положение Ельцина, хотя народ относился довольно раздолбайски к перспективе проиграть (и в итоге – к самому проигрышу хасаювьртовскому). На Украине же такого отношения нет, никто не говорит: «Да на фиг этот Дондасс», – но при этом так равнодушно встречают провалы в этой войне… Видимо, «цэ-Эуропа» всё списывает почище любой войны.
Не знаю, насколько удивились в Кремле, когда поняли, что украинская власть спокойно недрогнувшей рукой на долгие годы убила Украину, и не знаю, когда до них дошло, что всё это происходит вот здесь, сейчас, и уже, в общем-то, почти произошло. Думаю, это можно сравнить только с развалом СССР и правлением Ельцина: тогда тоже на Западе, поди, думали, что это всё, мол, нам, конечно, на руку, но одному богу известно, чем там думают ОНИ, в Москве, и на кой чёрт ТАКОЕ вытворяют со своей страной. Украина, в общем, повторила этот «подвиг», хотя она и предыдущие 25 лет не особенно прерывалась в этом славном деле.
Что это было?
Это была информационная война. Подготовленная атака, для которой создали почву, скоординировали силы для нанесения своевременных ударов и сколотили международною коалицию, включившуюся в эту информационную войну.
Сказать, что мы в ней просрали – это преувеличение. Мы там вообще не участвовали. Сдали Украину без боя, как Украина сдала Крым.
Точнее, мы, как дурачки, бились на старом поле брани – на привычном, политико-экономическом – и не понимали, что нас разгромят совершенно иначе. И, че-сэ-хэ, разгромили. Нет худа без добра – у многих наконец-то мозги на место встали. Возникло понимание, что в век интернета за «цэ-Эуропу» вся страна поголовно и лично глотку добровольно себе перережет, если ей скажут, что после этого она станет той самой «цэ-Эуропой». Ну, или что-нибудь другое скажут. И никто даже не подумает, какой прок быть «цэ-Эуропой» с перерезанным горлом.
Впрочем, в наш «информационный» век, в век «открытости» и технологий, думать стало вообще не модно.
Зато Кремль охолонул наконец-то. Понял, что настали времена, когда можно всю страну успешно зомбировать, и в духе тоталитарных сект подговорить на какое-нибудь массовое самосожжение. Меня порадовало, что наше руководство наконец проняло. А то многие уже со страхом ждали: до них дойдёт, когда уже наша страна заполыхает, или чуть раньше всё же догадаются? Догадались раньше, аве.
Ответ
Отсюда и ответ: вернуть Украину так же, как и потеряли – информационно. Кстати, можно не уточнять, я полагаю, что остаётся не менее актуальным не потерять тем временем саму Россию?
Я не хочу сейчас обсуждать «что мы можем предложить Украине?». Давайте уже поймём, что это не имеет больше значения. Тут вообще не имеет значения ничего, кроме квалификации «обещаторов» и… информационного суверенитета страны. Вот если его нет, то можно и снег эскимосам продать, да ещё и в рабство их всех взять за этот столь дефицитный в их краях снег.
В век «информационной свободы» можно развести всех на всё. И точка.
Грабовой тоже много чего обещал – мы будем всерьёз обсуждать, насколько он РЕАЛЬНО МОГ выполнить обещания? Америка обещала, ЕС обещал – кого вообще волновало содержание обещаний? Люди сами для себя придумывали, что именно им обещают. Их и реальность-то не волновала. Тем более что в реальности да ещё при отсутствии информационного суверенитета, была куча журналистов и блогеров, которые поддакивали, что всё, мол, вы правильно себе придумываете, дорогие украинцы. Ждёт вас небо в алмазах и молочные реки. В конечном итоге, по заветам Геббельса, ложь, повторённая тысячу раз, становится правдой.
Рецепт
Однажды Украина вернётся в нашу орбиту. Даже быстрее, чем многие сейчас думают. Полагаю, и 10 лет не понадобится, хватит 7-8. Вот после этого и надо будет, наконец, возвести противоинформационную оборону. Потому что в деле построения межконтинентальных брехомётов мы безнадёжно отстали от Запада, и остаётся хотя бы блиндироваться от этих снарядов, сбивать их на дальних рубежах.
Принципиально нет никакой разницы между задачей по настраиванию Украины против России и обратным процессом. Это вопрос сугубо информационных технологий, а не «привлекательности» или «что мы можем предложить». Вот Грабовой мог предложить воскресить умершего человека. Успешно торговал этой своей услугой. После этого стоит продолжать разговор в русле «что он может предложить»?
Пора уже понять: мы играли в эту игру в реальном секторе. Мы много чего могли предложить – и предложили, и даже дали Украине. А вот Запад до сих пор ничего не дал – разве что, как это у него заведено, отобрал многое. Но зато Запад лучше играл на поле пропаганды и информационных боёв. Там он и выиграл.
России было что предложить, но Запад сказал: «Им предложить нечего» – и все поверили, что так.
Запад ничего не собирался предлагать, но сказал: «Мы вам предложим всё» – и все поверили, что так.
Вот так это работает. Нам не надо обсуждать, «что мы можем предложить Украине». Мы всегда могли, и всегда будем мочь предложить им чуть более, чем до фига. Столько, сколько никогда Запада не предложит. Потому, собственно, Украина и была с нами всё время – а вы что думали? Да тупо выгодно ей это – быть с нами. Было и будет.
Так что вопрос в другом – вопрос в том, как не допустить снова, чтобы абстрактная «цэ-Эуропа», которой никогда не планировалось и никогда не могло быть, не повторилась бы и не затуманила мозги. Вот это задача нетривиальная. Но зато ясная. И сугубо технологическая. Без примеси этого экзистенциального: «Ах, мы такая Азия, а они – такая Европа».
Всё было просто и банально: Украину развели. А мы это допустили. Точка.
Нам не надо «возвращать Украину» – она и так скоро вернётся. Надо думать о том, чтобы не дать снова её развести. Очень дорого нам это обходится.
Источник: cont.ws