В воскресенье на Дворцовой было очень много людей: свечи и цветы и искренняя горечь утраты. Эта трагедия объединила многих: вне зависимости от социального положения или политических взглядов. Каждый понимал, насколько хрупкой может быть человеческая жизнь.
Рано или поздно специалисты объявят результаты расследования. Они назовут виновных. Кто-то согласится или, наоборот, будет спорить с результатами расследования. Будут выдвигать альтернативные версии и т.д.
Возможно, я скажу неожиданную вещь, но, на мой взгляд, самое главное — это не забыть про тех, кто потерял своих родных и близких. Есть те, у кого в этой катастрофе погибла вся семья. Слышите? ВСЯ. В одно мгновение. Я помню, как еле, под руки, вели медики женщину, кричавшую, что «муж умер давно, а эта трагедия отняла у неё дочь, зятя и внуков. И ради чего теперь жить?» И эта её жизнь, не наша с вами. И она с этой мыслью как-то будет дальше существовать. А мы будем продолжать жить по-своему. И страшные картинки разбившегося самолёта будут постепенно тускнеть, как выцветающие фотографии, и их место будут занимать другие. Ведь мы живём от инфоповода к инфоповоду. Живём тем, что скажут по радио и ТВ. А у этой женщины своя жизнь — только уже без родных дочери, зятя и внуков.
Сегодня российские и городские власти обещают им всяческую поддержку: компенсации, выплаты, перечисления.
9 лет назад родственникам погибших в другой катастрофе — с ТУ-154, который летел из Анапы в Петербург, выдали в качестве компенсаций в среднем 200 тысяч рублей. Прописью: ДВЕСТИ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ. И по 200 рублей за каждый килограмм багажа. И только спустя годы судов родственникам удалось добиться увеличения этой суммы в разы.
В этот раз обещают гораздо больше. Но горе потери родного человека не зальёшь деньгами. После похорон, получения компенсаций (ох, уж, наверное, не сразу), сдачи образцов ДНК, разговоров с психологами, встреч со следователями (ведь возбуждены уголовные дела), эти люди останутся одни — сами наедине с собой и своими близкими. И самим им придётся пробиваться через бюрократическое болото социальных служб, доставать справки и подтверждения, что «да, муж/жена/дочь погибли 31 октября на рейсе из Шарм-эль-Шейха».
Это сегодня власти помнят про то, что случилась эта трагедия. Дай Бог, что завтра они не станут отмахиваться от этих людей, как от назойливой мухи. Но ведь именно это произошло с родственниками погибших в 2006 году. Им пришлось объединяться и создавать общественную организацию. Годами судиться для того, чтобы восстановить свои права.
Ещё раз: как пожар водой, эту трагедию только деньгами не зальёшь. У людей 31 октября 2015 года была сломана жизнь. Навсегда. Готова ли власть сейчас взять на себя ответственность за сотни тех, кто потерял кормильцев и детей? Готовы ли они на регулярной основе помогать им не только финансово, но и по-человечески? Устраивать детей, потерявших кого-то из родителей в детские сады или школы, организовывать их отдых, психологическую помощь, восстановление? Готовы ли они выйти за рамки чиновничьей логики (принято-расписано-сделано)?
Как бы хотелось, чтобы именно это (хотя бы в качестве эдакой гарантии) прозвучало из уст президента. А что он там сказал в своём обращении к нации по случаю трагедии? Ах, да, он же не выступил. Точка.
Валерий Нечай
Источник: echo.msk.ru