По результатам голосования президентская Партия справедливости и развития возвращает себе большинство в меджлисе.
– Максимально кратко итоги выборов в Турции звучат так: это реванш президента Реджепа Тайипа Эрдогана и его Партии справедливости и развития, достигнутый результат позволяет ей самостоятельно сформировать новое правительство.
Языком сухих цифр итоги прошедшего в стране 1 ноября голосования выглядят так: Партия справедливости и развития (правящая) – 49,4 процента голосов и 316 мест в меджлисе (258 мест на выборах в июне); Народно-республиканская партия (левоцентристская) – 25,4 процента голосов и 134 места (132 депутатских мандата); Партия национального движения (националисты) – 11,9 процента и 41 место (80 депутатских мандатов); Партия демократии народов (прокурдская) – 10,7 процента и 59 мест (80 депутатских мандатов).
В итоге правящая партия легко преодолела барьер – 276 мест в парламенте, необходимый для самостоятельного формирования правительства. Недобрав, впрочем, 14 депутатских мандатов до заветного показателя: 330 однопартийцев в меджлисе позволяли без оглядки на конкурентов объявить о проведении референдума по изменению конституции страны и трансформации ее из парламентской в президентскую. Кстати, в случае получения ПСР 390 мест этот референдум вообще бы не потребовался.
«Недобор» всего 14 мандатов служит косвенным подтверждением того обстоятельства, что выборы в стране проходили достаточно честно. Впрочем, это особо подчеркнул и Евгений Бахревский, заместитель директора российского Научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева, великолепный профессионал и настоящая «ходячая энциклопедия по турецкому вопросу», с которым я беседовал накануне выборов. «Внутриполитическая дискуссия в стране проходит болезненно и остро, – пояснил он. – Часть Турции ожидает безусловной победы Эрдогана. Другие не просто хотят его поражения, они его ненавидят и продолжат против него борьбу, даже в случае победы правящей партии. Естественно, что в ПСР это понимают и не собираются делать оппозиции «подарка» в виде грубых фальсификаций на выборах, поскольку это повлечет за собой не просто большой скандал, но и массовые выступления сторонников оппозиции, вплоть до стычек с силами правопорядка».
И Реджеп Тайип Эрдоган, и правящая партия по итогам выборов взяли потрясающий реванш за июньскую неудачу. Большая часть страны услышала и приняла главный посыл, который президент и его однопартийцы старались четыре месяца донести обществу. Это – сохранение власти ПСР как гарант успеха борьбы сразу на трех фронтах: войны с исламистским экстремизмом, в решении курдского вопроса и преодолении экономического кризиса.
Для большинства социологов и политологов этот реванш оказался полной неожиданностью. Большинство из них ожидало повторения июньских результатов. И, как следствие – политическую сумятицу, интриги коалиционного строительства, углубление политических разногласий. Были и такие – особенно в российском экспертном сообществе – кто предрекал совсем уже апокалипсические сценарии: полный провал ПСР, утрату Реджепом Тайипом Эрдоганом власти и новую войну с курдами, ведущую к развалу страны.
Не стоит особо их винить, знаний не хватает, а покрасоваться в прессе хочется, потому и пишут позабористее. Тем более что в их заблуждениях отчасти виноват и сам Реджеп Тайип Эрдоган, задуманная им и его окружением комбинация после итогов выборов в июне нынешнего года действительно была на грани авантюры. От формирования тогда коалиции, которая сформирует правительство, турецкий президент, премьер и влиятельные политики из ПСР отказались совершенно сознательно. Поставив все на то, что к нынешним выборам им удастся переломить в свою пользу общественное мнение и, что представлялось совсем уж невыполнимой задачей, ослабить позиции Партии демократии народов среди курдов.
Четыре месяца продолжалась «схватка бульдогов под ковром». Причем по президенту и правящей партии еще и колотило как извне, так и изнутри: то проседающая лира, пощипавшая уровень жизни турецкого среднего класса, то всплеск террора внутри страны, то возникший в Сирии после начала российской экспедиции новый расклад сил, то затеянная Вашингтоном игра с сирийскими курдами. Четыре месяца Реджеп Тайип Эрдоган и ПСР балансировали на грани, когда каждый день грозил срывом. Удалось и не сорваться, и «отыграться», большая часть турецкого общества выдала правящей партии кредит доверия.
«Для населения важнее стабильность и работающая экономика, чем какие-то спорные политические аспекты в деятельности правящей партии, – сказал в беседе со мной профессор университета TOBB (Анкара) Тогрул Исмаил, на сегодня один из самых блестящих, по моему мнению, турецких аналитиков. – Экономические сложности есть, но пока они не носят критического характера. Да, они ударили по кошельку среднего класса, однако за эти годы у людей появились сбережения, поэтому на бытовом уровне они переносят трудности достаточно спокойно».
В характерной для него чуть суховатой, но предельно уважительной к собеседнику манере, Тогрул-бей четко сформулировал тезис, являющийся ключом к пониманию нынешнего успеха Реджепа Тайипа Эрдогана и ПСР: «Мы и наша страна привыкли жить в условиях кризиса. Нужно осознавать, что если сегодня у нас говорят, что «стало хуже», то это «хуже от лучшего», от того, что стране удалось достичь за последние полтора десятилетия, а не «хуже» в сравнении с тем временем, когда ПСР и Эрдоган еще не пришли к руководству республикой».
Между перспективой калейдоскопа разношерстных политических коалиций, через короткое время сменяющих друг друга, перекраивающих состав правительства, и стабильным развитием под руководством одной партии, способной ответить на экономические вызовы и политические угрозы, граждане страны выбрали второй вариант. Поскольку для них он представляется рецептом решения внешних и внутренних проблем, в полный, что называется, рост вставших к сегодняшнему дню перед страной.
Убедительная победа Реджепа Тайипа Эрдогана и ПСР – не самая радостная новость для США и Евросоюза. Нынешний турецкий президент – более чем сложный партнер для Вашингтона и Брюсселя, поскольку в отстаивании интересов страны не боится конфликтовать с теми западными столицами, которые привыкли воспринимать Анкару как «младшего партнера». При сохранении полной лояльности к НАТО, при том, что вступление в ЕС официальные представители республики продолжают декларировать как главную задачу внешней политики, Реджеп Тайип Эрдоган и стоящие за ним однопартийцы требуют пересмотра своего статуса.
Не особо обращая при этом внимания на раздражение американских и европейских партнеров. «Вы хотите, чтобы мы остановили поток беженцев в Европу? – открыто говорят из Анкары Брюсселю в ответ на его требования. – Ищите, чем вы сможете нас заинтересовать для того, чтобы мы пошли вам навстречу». «Вы ожидаете от нас большей поддержки в Сирии и в вопросах борьбы с исламистами халифата? – переспрашивают турки Вашингтон. – Тогда учитывайте наши интересы и прекратите свои интриги с курдами, будь они сирийскими или иракскими».
Впрочем, столь же жестким был и останется тон Анкары в диалоге с Москвой. Ее позиция по «Турецкому потоку» сейчас, когда вновь вернувшей себе лидерские позиции правящей партией будет сформировано правительство, останется неизменной, она была изложена недавно: «В этом проекте российская сторона заинтересована больше нас, поэтому именно она должна предлагать условия, которые нас заинтересуют, в том числе – по скидкам на газ и срокам их предоставления».
При этом чтобы там не утверждалось в прессе, Анкара не склонна излишне драматизировать факт российской экспедиции в Сирию. Логика здесь предельно проста: чем больше будет заинтересованных сторон и «горячее» конфликт их интересов, тем выше станет цена турецкой позиции, поддержки Анкарой того или иного варианта решения.
Предельный прагматизм, жесткость в отстаивании интересов страны и их приоритет над всем прочим – это и есть одна из составляющих политики Реджепа Тайипа Эрдогана и ПСР в построении «Новой Турции». Политики, за которую население страны проголосовало на парламентских выборах.
Игорь Панкратенко
Источник: stoletie.ru