К такому выводу журналист и историк Николай Усков пришел, побывав в латвийской столице на спектакле Михаила Барышникова. «Странно, но и я в заграничной Риге чувствовал себя больше в России, чем в нынешнем нашем отечестве, совершенно непохожем на Россию, как была непохожа на Россию дурная советская диктатура», – описывает свои ощущения от поездки главный редактор московского проекта «Сноб». «Латыши бережно законсервировали свою страну», – замечает он.
«Россия летит в Ригу на Барышникова и из Москвы, и из Лондона, и из Майами, и из Тель-Авива. Целое столетие русские живут в рассеянии, последние годы этот порочный круг снова замкнулся. Из страны опять уезжают, а те, кто остается, по традиции погружаются в эмиграцию, внутреннюю. Не удивительно, что объединить эту распавшуюся Россию стало под силу одному из самых знаменитых эмигрантов прошлого — Михаилу Барышникову. Он играет в Риге спектакль на стихи другого великого изгнанника — Иосифа Бродского. Барышников не приедет в Россию ни со спектаклем, ни без. Михаил Николаевич просто говорит «нет», не утруждая себя объяснениями», – начинает свою колонку на “Снобе” Николай Усков.
«Странно, но и я в заграничной Риге чувствовал себя больше в России, чем в нынешнем нашем отечестве, совершенно непохожем на Россию, как была непохожа на Россию дурная советская диктатура. Отечество наше снова стало виртуальным — оно в стихах, книгах, образах, музыке, людях. Справедливости ради надо отметить, что латыши бережно законсервировали свою страну, а оттого в ней парадоксальным образом живет дух исторической России с ее бело-желтым классицизмом и буржуазным модерном, достоинством и достатком больше, чем где бы то ни было в самой России, извращенной и развращенной. Вкрапления советского в Риге изящно задрапированы, русская речь органична и приветствуется решительно везде. Говорят, что русский язык учат теперь даже те, кто родился после краха Советского Союза. Логика единого культурно-исторического пространства сильнее политики, сильнее предрассудков», – продолжает журналист.
А вот как он описывает сам спектакль, ради которого и побывал в Риге: «Во тьме и тишине 67-летний Барышников и Бродский, возраст которого уже не имеет значения, полтора часа беседовали о старости, страхе смерти, об увядающем теле, о прощании. Было грустно и душно. В интервью, которое Барышников дал накануне премьеры рижскому журналу Rigas Laiks, Михаил Николаевич вспоминает: «Он (Бродский. — Ред.) говорит, что поэзия — это количество слов, только в самом лучшем их сочетании. Что-то такое, я перефразирую его. И конечно, “движения в лучших их проявлениях” могут к этому приблизиться».
Источник: ru.bb.vesti.lv