Эпатажный депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга наделал кучу искрометных заявлений в эфире Радио «Комсомольская правда»
Гостем Радио «Комсомольская правда» сегодня стал Виталий Милонов – депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, председатель комитета по законодательству Законодательного собрания Санкт- Петербурга. Он призвал ругать его по сути, не верить блогерам и заявил, что карьера для него ничего не значит, а России нужна полиция нравов. Поверьте, лучше послушать этот эфир, чем читать расшифровку!
Яковлев:
– Здравствуйте, меня зовут Александр Яковлев и это программа «Что будет». В студииполитический обозреватель Владимир Ворсобин и наш гость. Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, один из самых ярких и цитируемых депутатов в нашей стране Виталий Милонов.
Милонов:
– Добрый вечер, Москва!
Яковлев:
– И не только Москва! Звоните и задавайте вопросы.
Виталий Валентинович, как вы относитесь к тому ажиотажу, который существует вокруг вас? Сейчас вы только вошли в редакцию, сразу же к вам подходит, с вами фотографируются, записывают, делают селфи.
Милонов:
– Никак не отношусь, на самом деле. Я думаю, если ты политик, выбрался в депутаты, то ты не должен быть теплохладным, никаким. Если ты никакой, тогда тебе не место ни в общественной жизни, ни в политике. Да, многие меня хвалят, многие ругают. Но лучше, когда тебя ругают за твои мысли, а не за то, что ты сидишь, протираешь штаны и ничего не делаешь. И получаешь зарплату.
Ворсобин:
– Хотел вопрос в концовке, но он очень такой… Я процитирую сенатора Константина Добрынина по этому поводу.
Милонов:
– Экс-сенатора.
Ворсобин:
– Экс. Он высказывался по поводу вашей небывалой популярности. Он посоветовал журналистам: «Слушайте, честно говоря, чем меньше уважаемые друзья журналисты будут реагировать на питерского гееборца, тем лучше для общества. И тем хуже для гееборца. Потому что он абсолютный пример тролля, который цинично использует, в том числе, и СМИ просто для поиска дополнительно дешевой популярности». Сенатор Добрынин стал «экс» буквально месяц назад. Я скажу, что такая точка зрения достаточно популярна в столицах, причем, у людей не сильно испорченных. С высшим образованием, скажем. Вы часто встречаете такую позицию и почему она существует?
Милонов:
– Я встречаю такую позицию чаще всего среди тех людей, которые не хотят со мной говорить по существу. Например, что мог сказать этот гражданин Добрынин? Мог поспорить насчет какого-то из моих законов? Нет. Доносы на меня писать? Да, писал. В Следственный комитет, в прокуратуру. По любому поводу писал. Знаете, я христианин. Я принципиальную позицию занял. Мне многие советовали: давай что-нибудь сделаем! Я: не надо. Давайте мы будем сидеть спокойно на берегу и ждать, когда все произойдет.
Не надо никогда отвечать злом на зло. И особенно на несправедливое зло. Я понимаю, что спорить по поводу того, что наше поколение, наше общество погружается в мрак какого-то разврата, конечно, об этом тяжело спорить, отстаивая иную точку зрения, какова, видимо, у человека присутствует. А что касается пиара, так это же не я нанимаю блогеров, плачу им безумные деньги, чтобы они днем и ночью меня славили! Я не буду говорить эту фамилии. Насколько я понимаю, это происходило у данного человека, могу и ошибаться, но почему-то были наняты какие-то блогеры, они про меня гадости писали постоянно. А я им не отвечал. Потому что мне неинтересно. Просто пишут тебе гадость, что вот он, пиарится, ну, и пошел в блог!
Конечно, есть два типа моих критиков. Одни считают, что не надо его слушать, он просто пиарится. Какой же это пиар? Извините меня. Я с простыми людьми нахожу общий язык, а всякие знаменитости меня ругают, поносят почем зря. Какой же это пиар? Пиар – это, наоборот, чтобы тебя хвалили. С другой стороны, самое простое – придумать какую-нибудь гадость. И говорить, вот, он это придумал. Предложил. Это же не так.
Ворсобин:
– Вы не отвечаете на вопрос, почему люди, скажем, образованные, интеллигенция все-таки относятся к вам с нескольким скепсисом. Откуда это идет? Ой, опять Милонов что-то придумал! Это самая цитата устоявшаяся.
Милонов:
– Давайте будем спорить со мной, ругать меня, ненавидеть, проклинать, по сути, за то, что я предлагаю. Я готов спорить, отстаивать свою точку зрения. И готов бороться за нее. А если говорить «опять что-то придумал», хорошо, давайте я стану одним из серой массы, одним из пиджачков… Понимаете, я же не позвонковый какой-то человек, я же никому не родственник, ни с кем не связан, никого не знаю, я не пытаюсь строить свою карьеру. Для меня карьера ничего не значит, поверьте. В политике тем более.
Яковлев:
– Вы говорите о яркости. Но ведь, может, задача депутатов – это серая бюрократическая работа, принимать эффективные законы, которые делают лучше жизнь простых людей. А так получается, что для энного количества депутатов целью становится именно произвести впечатление: яркие жесты, яркие заявления.
Милонов:
– Я категорически против бессодержательных заявлений. Если вы пройдете голым по Тверской, о вас все напишут. Только толку в этом не будет, а позора много. Поверьте, просто так генерировать какие-то яркие мысли можно раз в два часа. Толку… Я считаю, что это бессовестно и неправильно.
Серая работа? Есть разные люди. Есть пословица такая: «деньги любят тишину». Человек, занимающийся финансами, он более тихо и скрупулезно работает. Моя задача? Я христианин. Спаситель сказал: вы – свет миру. Вы не имеете права ставить светильник под стол. Ставьте его на стол. Вы – соль земли. Если соль перестанет быть соленой, вы не нужны будете на этом свете. И это моя позиция как христианина.
Ворсобин:
– Я сегодня полдня провел, исследуя ваше законотворчество. Вы глава комитета по законодательству. И пытался найти то, что Саша называет серыми деловыми вещами, которые полезны городу. И вот два факта. Я не нашел, на самом деле, то, что касается конкретно жизни города. Зато блогер Варламов приехал в Петербург. И сделал прекрасный фоторепортаж из Питера, который наводнен проститутками. И рекламные объявления об их услугах.
И второе. Вы все время говорите о нравственности, что нужно уважать законы, запретительные законы вы придумываете. Но по статистике, который выдал ГИБДД, антирейтинг, вы среди депутатов больше всех, чем остальные депутаты, нарушаете правила дорожного движения на дорогах. У вас 40 штрафов. И что во время нарушений вы обычно нарушаете скорость на 40-60 километров в час. А 8 раз вы выезжали на встречку, а это только те случаи, в которых вас поймали.
Скажите, есть двойные стандарты. Вы такой вот жутко нравственный, вы говорите о том, что вы нужны обществу и городу. С другой стороны, город живет как и живет среди проституток. И вы не самый законопослушный водитель в этом городе.
Милонов:
– Хороший вопрос. Большое спасибо. Люблю, когда так смачно прикладывают.
Я очень благодарен блогеру Варламову, что он присоединился к этому крику отчаяния, который есть в Петербурге. Мы, действительно, захлебнулись. Это позор. Это несмываемый позор, что у нас такое количество борделей и проституток. И я вынужден признаться, да, у меня есть несколько предложений. У меня была хорошая идея, я до сих пор очень переживаю, почему исполнительная власть не дала согласие, блокировать все телефоны. Появляется номер с проститутками, он же не появляется на час, а там номер должен быть раскручен, там клиенты. И сразу блокируем. Как? Объявление о продаже наркотиков.
Ворсобин:
– Вы написали закон?
Милонов:
– Написал. К сожалению, я не знаю, почему, Смольный, губернатор Санкт-Петербурга мне прислали отрицательное резюме, заключение на него. Я не знаю, почему. Я предложил: давайте, невозможно силами участковых бороться с проституцией. Особенно в таких масштабах, как Петербург. Потому что участкового можно заинтересовать, напугать, у него не будет времени и так далее. Давайте создадим специальную службу. Тут же полилось: ай, полиция нравов!
Давайте сделаем! Если нормальная и эффективная служба, которая будет этим заниматься, зачистят Петербург за месяц. Дайте мне. Я без зарплаты готов это сделать. Я возьму отпуск в Законодательном собрании, дайте мне 30 человек. Бесплатно они пойдут. И мы вам город зачистим.
Ворсобин:
– То есть, с геями у вас получилось, а с проститутками нет?
Милонов:
– Простите… Геи, как вы называете, гомосексуалисты – это не объект моего интереса какого-то. Пропаганда – да. А сами гомосексуалисты, мне на них наплевать. Вон они у вас в Москве, извините меня, на ваших радиостанциях топ-чарты возглавляют. У нас с этим вопросом никаких проблем нет.
Я искренне благодарен, что многие люди, известные люди, обращают внимание. И, возможно, вместе мы победим эту заразу. Я на следующей неделе назначил большие депутатские слушания по этой проблеме. Я хочу просто собрать всех: прокуратуру, милицию, полицию, ГИБДД, жилищно-коммунальные службы и сказать: ну, что вам еще не хватает, чтобы зачистить город от этой заразы? Что вам нужно? Давайте введем конфискацию квартир, ответственность уголовную за занятия проституцией, за то, что ты сдаешь свое помещение для содержания притона. Я сегодня в Следственный комитет написал. Была шумная история: какие-то полицейские пострадали. Оказалось, что пострадали они рядом с притоном, где элитные проститутки, я не знаю, элитные или нет, но по пять тысяч рублей в час, предлагали свои услуги. Написал в Следственный комитет: давайте вышибем, зачистим!
Ворсобин:
– Вы в этом году это делали? А вы сколько лет депутат уже?
Милонов:
– Семь лет. Я этим вопросом занимаюсь только два года. У нас же нет советской власти, когда депутат мог сделать все. Депутат может написать закон. Я пишу закон. Никто не может меня упрекнуть, что я на эту тему не работаю. И запросы пишу, и законы пишу. К сожалению, не все принимаются. У себя на округе я, естественно, механическим путем зачистил все бордели. Просто ногой вышибалась ребятами дверь, выгонял их на фиг из помещения.
Ворсобин:
– А как вы находили эти бордели?
Милонов:
– Объявление есть. Звонишь. На моем округе все: пошли вон! И плевать, кто приезжал. Угрожали, стреляли в нас. Мне наплевать. Я считаю, что должна быть принципиальная позиция у муниципалов, у глав районов. И персональная ответственность. Давайте введем ответственность главы района за то, что у нег бордели. Да они вмиг все зачистят ради того, чтобы остаться в этой должности. Почему не вводится? Это вопрос.
Конечно, тут есть и тайные рычаги. А где все эти гастарбайтеры, миллионы будут удовлетворять свои южные потребности? Вот будет насилия меньше на улице. Вот гастарбайтер попался – в столыпинский вагон и за границу России. Все. Проститутки наполовину не граждане России. Я говорю: давайте поймаем не гражданку России, тут же: в столыпинский вагон, поехала вон! За пределы нашей страны. И больше тебя никогда не пускать!
Ворсобин:
– Вы сорвете овации сейчас у слушателей!
Милонов:
– Шестьдесят лет пока не исполнится, вернуться не сможешь. Это моя позиция. Я – отец четверых детей. Я не хочу, чтобы мои дети задавали мне вопрос: папа, а что такое отдых «вип-сауна 24 часа». У них земля под ногами должна гореть!
Ворсобин:
– Но пока Питер столица проституции.
Яковлев:
– Вторая часть вопроса.
Ворсобин:
– Вы хотите собрать прокуратуру, ГИБДД…
Яковлев:
– Вторая часть вопроса, что вы, к сожалению, сами на дорогах нарушаете.
Милонов:
– Спасибо ГИБДД, что она напомнила о грехах моей юности. Это статистка за всю мою водительскую практику, когда я не был не то, что депутатом, я и в госорганах не работал.
Ворсобин:
– Сказали, что это с 2002 года. Недалеко.
Милонов:
– Я в 2000-м году не работал в государственной службе. Да, у меня была лохматейшая машина. Мы гоняли по Петербургу, около Петербурга. Да, не думаю, что там было такое количество выездов на встречку, но тем не менее. Что было, то было.
Я ж говорю, да, я нарушал. Сейчас, если взять статистику, то у меня нет ни выездов на встречку, за время своего депутатства я, может, один раз нарушал правила, когда составляли протокол. Это было в 2007 году. Все остальное, к сожалению, я не один езжу на моей машине. Еще и помощник иногда ездят, и друзья ездят. Но это ерунда. Я не отказываюсь. Знаете, я просто езжу без личного водителя. Только во время рабочего дня. Поэтому у меня есть и нарушения. Я обычный человек.
Яковлев:
– Десять минут назад вы сказали: российское общество погружается во мрак разврата. У меня два вопроса. Поясните, расшифруйте. И второй вопрос. Кто в этом виноват?
Милонов:
– На самом деле, общество погружается во мрак разврата – мы перестали видеть планку. Мы перестали понимать, что все, что мы хотим – это не все, что мы можем. Получается так, что свобода творчества одного, свобода поведения одного, коли не нарушает уголовный кодекс, может существовать. Из нашего общества исчезло такое понятие, как приличие, как подобающий вид, как душа, как любовь. У нас это все выхолощено. У нас теперь материализм диктует свои кровавые стандарты. Что значит неприличный вид? Я говорю – нельзя ходить по Петербургу в неприличном виде. Тут же мне всякие блогеры пишут – а какая длина юбка? Ну, есть же просто понятие – неприличный вид. Почему, говорят, кому я мешаю в трусах и в шлепках? Мешаешь ты русской культуре…
Ворсобин:
– Так вы закон напишите. Опишите человека, который приличен.
Яковлев:
– А, может, это и есть та самая свобода, за которую боролись и ваши учителя?
Милонов:
– Мои учителя боролись за свободу, которая бок о бок шла с ответственностью. Я могу сказать, что те люди, с которыми мне довелось и посчастливилось вместе работать, никогда в жизни не позволили себе ходить как гопники по Петербургу в шлепках и в трусах. Мало того, эти люди, которые не требовали прояснения, что такое приличное поведение, не требовали пояснения, почему вдруг какой-то барыга не имеет права продавать куклы в виде трупов в детском магазине. У него есть эта свобода, но у него нет ответственности. А где наша свобода? Почему свобода только у тех, кто делает деньги?
Ворсобин:
– Почему, сегодня есть уголовная ответственность.
Милонов:
– Какая уголовная ответственность! Нет уголовной ответственности за продажу куклы в виде трупа. Я хожу со своими детьми в игрушечный магазин – почему утрачен контроль? Почему на телевидении ты включаешь и видишь «Дом-2»? Кто дал право этим людям быть в нашем общественном пространстве? Кто дал право открывать стриптиз-клубы? Мы хотя бы один закон об этом написали, что стриптиз имеет право на существование, секс-шопы имеют право на существование? Это крысы, которые выползли, пока хозяина не было дома. Так вот, мы вернулись домой и крысы должны дрожать. Крысы должны либо убежать, либо их задушат.
Ворсобин:
– Тогда вопрос. А не скатываемся ли мы в другую крайность? Я процитирую одного интересного человека, он говорит вашими же словами. «Ведь в сущности же вся наша теперешняя общественная жизнь является сплошным рассадником половых соблазнов и раздражений. Присмотритесь к программе наших кино, варьете, театров и вы не сможете отрицать, что это далеко не та пища, в которой нуждается наше юношество». Это цитата кого?
Яковлев:
– Вы согласны с этим утверждением?
Милонов:
– Я просто не знаю в каком контексте…
Ворсобин:
– Это фраза Гитлера. Между прочим, он был одним из самых яростных борцов за нравственность арийского общества.
Милонов:
– А как же кокаин? Говорят, что он кокаин употреблял.
Ворсобин:
– Я не знаю, кто это говорит, но я говорю о том, куда мы можем скатиться…
Милонов:
– А я говорю о том, что чиновник, который употребляет кокаин или наркотики, не имеет право быть чиновником. Я считаю, что всех нужно проверить на наркотики. Если ты употребляешь наркотики, пошел вон из российской власти.
Яковлев:
– Зачитаю некоторые СМС. «При советской власти депутат-рабочий не мог ничего сделать, как и сейчас, в период власти депутатов олигархических кругов», – пишет нам Алексей. Татьяна из Железногорска пишет: «Милонов где-то прав, где-то нет, но он работает. Если все депутаты будут так работать, порядок наступит. Молодец, Виталий Валентинович». Дмитрий из Москвы пишет: «Спасибо Милонову за то, что он не стесняется своего христианства и старается законы человеческие привести в соответствии с законом божьим. Не могли бы вы предложить закон о том, чтобы детям в школе не представляли противоречащий Библии дарвинизм, как доказанную истину, ведь последние научные открытия его опровергают», – спрашивает вас Дмитрий.
Милонов:
– Я считаю, что даже откровенный, самый оголтелый европейский человек, не верующий в бога, атеист проще говоря, умеет аргументировать свой атеизм тем, что он говорит, что Священное писание, с моей точки зрения, неверно там-то и там-то, потому что он его читал. А у нас, к сожалению, традиция, продолжающаяся в образовании, говорит, что Священное писание неверно, дорогие дети, и вы его не читайте. И мы вам ничего об этом рассказывать не будем. Я как-то выпустил даже статью в защиту Дарвина, которого исковеркали до неузнаваемости. На самом деле, Дарвин представил свою теорию. Он не назвал это аксиомой, это теория. А теория – это возможность, это вероятная закономерность. В европейских странах, при всей их другой тенденции и перехода к материалистической матрице ценностей, детям хотя бы говорят об альтернативах. Им говорят – вот есть теория Дарвина, а есть другая теория, которая подтверждается современными исследованиями, в частности, в области физики.
Ворсобин:
– А на факультете биологии что говорят?
Милонов:
– На факультете биологии в МГУ пришли к выводу, что жизнь человека начинается с момента зачатия и эмбрион не является частью тела матери. Это официальная точка зрения МГУ, кафедры эмбринологии.
Ворсобин:
– Ученые могут ошибаться?
Милонов:
– Сейчас наука современная, поскольку развивается, ищет новые доказательства, и находит их, совершает открытия, она пришла к выводу, информация о котором есть в Священном писании. О том, что это то, о чем церковь говорит все последние две тысячи лет. Что ребенок и его бессмертная душа появляется в момент зачатия. Поэтому любой человек, который говорит, что мое тело – мое дело, право женщины на выбор, он врет.
Ворсобин:
– То есть, в школьную программу надо внести этот пункт, что все-таки дарвинизм не единственная теория, а есть еще, скажем…
Милонов:
– Меня обвиняют, что вот, мол, вы хотите запретить… Не хочу я запретить теорию Дарвина, пусть как альтернатива, как одна из теорий, она преподается. Человек пусть сам сделает выбор. Понятно, что тут от родителей многое зависит объяснить правильную теорию. Но я говорю о том, что в США есть школьный курс о вреде абортов. Где у нас об этом говорится? Невыгодно. Что, детские садики строить новые нужно? А как же бизнес миллиардный этих жирных кабанов, которые делают из тел младенцев не родившихся крема и всякие сыворотки для того, чтобы поддерживать дряхлеющих людей и делать из них якобы молодых?
Яковлев:
– Как вы относитесь к тому, что многие, если не большинство, акушеров-гинекологов, считают, что аборты должны оставаться в системе обязательного медицинского страхования, поскольку аборты это зачастую не просто желание девушки, а бывают медицинские показания, бывают истории, когда девушку малолетнюю изнасиловали?
Ворсобин:
– Иначе люди просто будут их делать кустарно, подпольно…
Милонов:
– Я все это слышал. Когда я в заксобрании предложил согласиться с мнением ученых и внести изменения в Конституцию, предложить внести изменения в Конституцию о том, что жизнь начинается хотя бы с момента сердцебиения, меня там распинали. Я так был благодарен моим коллегам, в том числе, которые уже не депутаты, а даже пошли выше… Это было такое вот, знаете, поругание за веру…
Яковлев:
– Все-таки к вопросу.
Милонов:
– Это очень яркий и сочный аргумент. 99% абортов делается не потому, что девушка была изнасилована или есть медпоказания, а просто потому, что для нее это способ контрацепции или она так была пьяна и так безответственна, и она, и ее молодой человек, что они не предохранялись. Что касается выбора спасения жизни – это выбор нравственный любого человека. Здесь мы даем человеку свободу и здесь человек должен выбор – либо спасти себя, либо спасти своего ребенка. Это вопрос его совести. А совесть, извините, в закон не вставишь. Я же говорю о другом. Вы знаете, что в Петербурге, например, есть клиника, которая несовершеннолетним девочкам делает аборты за госсчет, не сообщая об этом родителям? Конечно, эта клиника была основана понятно кем, на какие деньги, на какие гранты и т.д.
Яковлев:
– Я все-таки хотел бы вернуться к девушкам, которые были изнасилованы, которые по медпоказаниям делают аборт.
Милонов:
– А мы об этом и говорим.
Яковлев:
– Как вы говорите, их 1%. Но он вас не интересует?
Милонов:
– Зачем вы так говорите? Вопрос – где медицинские показания, а где есть криминал – там девушка должна иметь право выбора. Вот здесь она имеет право выбора.
Яковлев:
– Это нужно оставить в ОМС?
Милонов:
– Это можно оставить как ее нравственный выбор. Но государство не имеет права врать своим гражданам. Государство должно сказать – ты делаешь свой выбор. Тебя изнасиловали, ты не хочешь видеть этого ребенка, ты его убьешь…
Яковлев:
– Я еще зачитаю одну СМС-ку. «Виталий, спасибо за неравнодушие. У нас действительно идет разложение общества с помощью СМИ, ТВ и даже театров, которые превращаются в ночные стриптиз-клубы. А полиция нравов нужна. Народ вас поддержит». Нужна ли нам полиция нравов?
Милонов:
– У нас произошла реформа полиции. Я не склонен комментировать и критиковать, тем более, решение федеральных органов власти, но, к сожалению, мы с водой выплеснули ребенка. Мы сейчас то, что мы имеем, мы имеем классическую федеральную полицию. Федеральная криминальная полиция – это орган, который должен справляться, и у нас полиция работает хорошо, я лично это знаю, вижу каждый день на примере своей жизни, полиция работает, она раскрывает тяжкие и особо тяжкие преступления, но мы забыли о том, что во всех странах есть так называемая муниципальная полиция. Это полиция, которая снимает кошек, это полиция, которая штрафует хулигана, которая штрафует за неправильно припаркованную машину. Финансовое бремя, содержание этой полиции, на государстве не лежит, потому что те штрафы, которые полиция собирает, они превышают многократно те затраты, которые на эту полицию тратятся. Я предложил – давайте экспериментально хотя бы сделаем. Но это полиция, которая должна будет нести, в том числе, личную ответственность за то, что остается на ее вверенной территории какой-нибудь бордель. Если вы сделаете систему оценки эффективности деятельности того или иного чиновника или полицейского и включите туда критерий «наличие проституток, наличие борделей на вверенном участке», я вас уверяю, не будет их. Все это известно, все эти люди известны. Точно так же, как известны все так называемые рекламные фирмы, которые предлагают незаконную рекламу.
Ворсобин:
– Ну, нам напишет отчет любая полицейская контора, что у них ни одного борделя в городе…
Милонов:
– Муниципальная полиция находится под большим общественным контролем. Если бордель находится – это уже показатель, что полиция работает плохо. А мы сейчас сократили полицию… Вы узнайте, какое количество полицейских сейчас сокращено. Вот у меня в районе в два раза сокращено количество полицейских участков, раньше это были отделения милиции. Я считаю, что это тяжеловато людям работать…
Ворсобин:
– Так нужна полиция нравов или нет?
Милонов:
– Полиция нравов нужна. Потому что это специфическая работа. Есть же отдел, занимающийся угонами, есть отдел, занимающийся преступлениями против иностранцев. А этой громадной проблемой никто не занимается. Иди, мол, участковый, разбирайся.
Яковлев:
– Можно поподробнее – как это должно выглядеть? Я инспектор полиции нравов – как выглядит мой рабочий день?
Милонов:
– Прежде всего, для того, чтобы туда попасть, вы должны соответствовать некоторым характеристикам.
Яковлев:
– Ну, попал. Вот что я делать должен?
Милонов?
– У вас есть участок. Вы выходите на этот участок и видите, есть ли объявления, вы смотрите интернет, есть ли на вашей территории объявления о проституции. Если вы находите это объявление, первое, что вы делаете, вы документируете телефонный разговор …
Ворсобин:
– Участковый это может сделать.
Милонов:
– Нет, участковый не может это делать, у участкового другие обязанности. Так вот, вы документируете разговор. Есть девочки? Есть. Сколько стоят? 3000 в час. Хорошо, спасибо. Какой адрес? Все это записано. И тут же моментально телефон блокируется.
Яковлев:
– Зачитаю СМС-ки. «Дорогой Виталий, всецело вас поддерживаю в ваших словах и делах. Вера без дел мертва. Вы воистину воин христов. Помоги вам Бог», – пишет Валентина. «Виталий, спасибо, вы абсолютно правы и называете вещи своими именами, поэтому вам возразить нечего, вот и приплетают Гитлера. У нас свобода развратников и негодяев задавила свободу нравственности и духовности. Боритесь. Народ вас поддержит. Надо спасать нашу культуру и детей». «Милонов, я уверен, хороший человек, но почему он не ругает власть России, которая тянет нас ко дну, а лишь только гей-Европу?». Вот я хотел бы на этом остановиться подробнее. Вы говорите – вот такая проблема, вот такая проблема. Но при этом вы не критикуете власть. Более того, вы сам представляете партию власти. Если вам не нравится то, что происходит в вузах, если вам не нравится то, что происходит с нравственностью, выйдите из партии власти.
Милонов:
– И что? И влиться в ряды тех, кто ненавидит нашу родину?
Ворсобин:
– А власть любит нашу родину?
Милонов:
– Что значит власть?
Яковлев:
– Стоп. Оппозиционер – это значит автоматически ненавидит свою родину?
Милонов:
– До 2000 года я очень даже считал себя оппозиционером. В юности я был очень либеральным человеком, ульралибералом. Не ходил в церковь, не верил в Бога практически. Я видел многих людей, которые сейчас в оппозиции, я видел их и знаком с ними лично. Я вижу, насколько это люди циничные и безнравственные… Поэтому я не хочу быть с этими людьми. Я перестал их любить, потому что я их увидел и я знаю, что это за люди.
Ворсобин:
– А у власти люди не такие, что ли?
Милонов:
– А власть – это что? Марсиане или американцы к нам прибежали? Власть – это же мы сами, это наши соседи. У нас же нет властного сословия. Это люди, которые росли вместе с нами и воспитывались в тех же традициях, что и мы. Вернее, без этих традиций.
Ворсобин:
– То есть, одни и те же грехи вы прощаете им, но ругаете оппозицию?
Милонов:
– Грехи никому я не прощаю. Вот стану священником, буду исповедовать и отпускать. Что такое партия власти? В каком-нибудь там Сольвычегодске? Мы, что, прислали туда какой-то специальный петербургский десант или еще что-то? Нет. Это люди, которые пробились, которые так вот руководят. Но, если бы я был лизоблюдом, я бы говорил – все хорошо. Самый страшный враг нашей страны – это даже не какой-нибудь блогер. Самый страшный враг нашей страны, самый страшный враг нашей партии, нашей власти, Владимира Владимировича лично – это серый, безмозглый, циничный чиновник-лизоблюд, который всегда за, который занимается только одним – как бы не огрести каких-то проблем себе на шею…
Ворсобин:
– Но вы ругаете все время Европу… но не ругаете этого чиновника…
Милонов:
– Я этого чиновника, этого серого циничного чиновника терпеть не могу. А Европу я не ругаю, потому что Россия – часть Европы. И я хочу вам сказать, что кто это дал право какой-нибудь там Литве отделять нас от Европы? Нет, мы больше Европа, чем Литва, Болгария, Румыния и все остальные вместе взятые. Потому что мы являемся одним из фундаментов, краеугольных камней, европейской культуры. И не надо отделять нас…
А что касается Европы, я бываю в Европе, я не считаю, что мы должны изолироваться, я бываю там, у меня есть много хороших друзей, которые выросли вместе со мной в 90-х годах, они сейчас стали депутатами бундестага и т.д. Поверьте, эти люди согласны с той оценкой, которую мы даем. Что катимся в пропасть. Они боятся. Я был на днях в Финляндии. Полный зал финнов собрался слушать русские романсы. Сам лидер пришел правящей партии, поздравил русских, что лучшие голоса Финляндии…
Ворсобин:
– Да, а финский ??? не пропускали в страну.
Яковлев:
– Ну, тут вопрос ведущим задан. «Защищаете аборты, милые ведущие, ну, вот вам повезло, вы родились, а сколько жизней убито? А вдруг это были лучшие люди?». Я отвечу. Мы аборты не защищаем, я сам говорю о том, что в стране в прошлом году 814 тысяч абортов и я считаю, что это национальная трагедия. Мы говорим не об абортах как таковых и никто их не защищает.
Ворсобин:
– Просто вы решаете все именно запретом, вот что обидно.
Милонов:
– Простите. Государство – это дорожный рабочий, который обязан расставить красные палочки вокруг открытого люка. Ваше право эти палки переступить и прыгнуть в люк. Ваше право, никто вам не мешает. Но государство обязано сказать: сюда не ходи, это не пей, это не ешь. Твое право, ты совершеннолетний человек, иди, как ты хочешь.
Яковлев:
– Одна из последних ваших инициатив. Виталий Милонов обратился к главе Центробанка России Эльвире Набиуллиной с просьбой изменить дизайн российских банкнот, монет и других ценных бумаг и разместить на них правильный российский герб. Это ваша инициатива?
Милонов:
– Моя.
Яковлев:
– Не кажется ли вам, что сегодня нужно говорить не о дизайне российских банкнот, а об инфляции, о дорожающих лекарствах, о том, что происходит на полках магазинов, о том, как стремительно растут ценники, об экономических проблемах? А когда в момент экономического кризиса вы говорите о дизайне российских банкнот, это выглядит как издевательство над проблемами простых людей.
Милонов:
– Никакого издевательства я не вижу, поскольку я же не требую все поменять сразу. Я сказал – давайте вы будете печатать новые деньги. Каждый год печатается громадное количество новых денег. Поменяйте в компьютере, уберите герб правительства Керенского и поставьте герб Российской Федерации. Все.
Яковлев:
– А, может, сейчас есть более важная проблема?
Милонов:
– Секунду. Очень известен такой прием – вот, есть более важные проблемы. Да, есть более важные, а почему же вы не читаете эти инициативы, о которых я бью в набат. Что у нас малого бизнеса в стране нет, что у нас в отдельных департаментах правительства, которые занимаются малым бизнесом – Центробанк, Министерство финансов – ни одного человека нет из малого бизнеса. Мы уничтожаем основу экономики России, мы уничтожаем малый бизнес. Семейное предпринимательство. Сейчас Господь послал нам время перемен, этот кризис, чтобы государство убрало свой нос вообще из малого и семейного бизнеса. Патент, оборот до 60 млн. рублей – все, занимайся, работай, ничего не плати, плати только за патент и все. Не надо малый бизнес рассматривать как дойную корову. Малый бизнес свою пользу приносит не налогами, это любой вам расскажет, он приносит занятостью населения, обеспечением работой конкретной семьи и также этическими нормами. В семейном бизнесе отношения на порядок более этичные, нежели чем в громадной корпорации, где все друг друга должны жрать.
Ворсобин:
– Последняя ваша инициатива – это вы передали такое свое опасение правоохранительным органам, что надо с осторожностью относиться к пятому айфону, потому что, дескать, отпечаток пальца на айфоне, возможно, принимает ЦРУ. А сейчас вы говорите про малый бизнес. Почему эту новость слышат все – по поводу айфонов, абортов, геев и т.д., а о вашей рутинной работе никто не знает?
Милонов:
– Ну, кто-то все-таки знает. На самом деле, бодливой корове Господь не дает рогов. Я бы мечтал иметь возможность реализовать схему поддержки малого бизнеса где-нибудь, но я считаю, что… Я вот недавно встречался с Германом Стерлиговым, его там кто-то ругает, кто-то хвалит, а я считаю, что это человек, который абсолютно базисно, правильно мыслит. Вот он фермер и я фермер. У него громадное хозяйство, а у меня четыре гектара картошки. Я специально решил пройти путь фермера, я засадил 4 гектара картошки в Ленинградской области и я могу сказать, что фермеры находятся в состоянии геноцида со стороны этих мелкотравяных чинуш, которые мешают…
Яковлев:
– Так почему одно берут, а другое не берут? Журналисты виноваты?
Милонов:
– А запрос на что? На клубничку, на чернуху, на порнуху. А эти вещи надо обсуждать. Эти вещи требуют каких-то ответов.
Яковлев:
– Виталий Валентинович, многие вами восхищаются – абсолютное большинство СМС-ок в вашу поддержку – многие вас ненавидят и презирают. Кого, если убрать за скобки семью, вот какого человека вы больше всего любите, восхищаетесь и кого более всего ненавидите?
Милонов:
– Я ненавижу грех человеческий. Как любой христианин я обязан ненавидеть только грех. Человек есть носитель греха и он имеет право изменить себя и имеет возможность искупить себя, так сделал апостол Павел. Поэтому проклинать человека нельзя никого. Даже с самого низа люди поднимаются. Семья, церковь – это то, где я живу, это то, где находится моя душа. Если брать политиков, безусловно, я искренне считаю, что Господь послал нам нашего президента и я со страхом думаю, когда Владимир Владимирович предлагает какие-то вещи и они не выполняются, потому что, к сожалению, у нас так мало профессионалов. И я не хочу никого критиковать, но не кружевными трусами иногда надо заниматься. Я считаю, что, когда в России дети пьют Кока-Колу, прошу прощения, а не пьют отечественный лимонад, – это показатель того, что у нас очень плохо кто-то работает.
Владимир Ворсобин
Источник: msk.kp.ru