Бывший посол Великобритании в Москве Энтони Брентон (Anthony Brenton) утверждает, что альянс российского президента Владимира Путина с сирийским диктатором Башаром аль-Асадом повышает вероятность завершения конфликта в этой арабской стране.
Критик требований США по свержению диктатора, Брентон считает, что более эффективным было бы противостояние западных держав терроризму сообща с Россией, «вместо того чтобы сосредотачиваться на Асаде».
«Есть веские основания полагать, что Россия скорее, чем США или Европа, сможет решить эти проблемы. Русские действуют более агрессивно, решительно и имеют союзника в регионе. Большой вопрос в том, удастся ли им действительно справиться со своей задачей лучше любой другой [страны]».
Брентон был выслан из Москвы в 2007 году в разгар дипломатического кризиса между Россией и Великобританией, но сохраняет более дружественную позицию по отношению к Путину, нежели к правительству, которому когда-то служил.
В настоящий момент исследователь в Университете Кембриджа, он полагает, что экономические санкции, введенные в отношении России со времен аннексии Крыма в 2014 году, только «облегчают Путину жизнь», поскольку служат оправданием текущего экономического кризиса и подпитывают антизападные настроения в стране. «Россия устала от того, что Запад ее не замечает».
Дипломат отрицает обвинения США в том, что Россия нацелена на противников Асада, а не на террористов. По его мнению, борьба с экстремизмом является основной причиной российского вмешательства.
После поездки в Москву Брентон побеседовал с Folha по телефону из Флориды.
— Как Вы расцениваете решение США прекратить обучение повстанцев в Сирии?
— Оно демонстрирует трудности, которые испытывают США и Запад в целом в процессе укрепления оппозиции Асаду, заручившемуся поддержкой России.
— Почему Вы против санкций в отношении России?
— После введения санкций было очевидно, что не они изменят политику России. Прошел год, и до сих пор ничего не поменялось.
На самом деле, ущерб российской экономике нанесло, главным образом, падение цен на нефть. Эффект, созданный санкциями, лишь позволил Путину сказать своему народу: «Смотрите, весь Запад против нас».
В России и странах в условиях внешнего кризиса поддерживать собственное правительство является традицией. Там это происходит отчасти из-за санкций, которые собственно помогли Путину найти оправдания для внутреннего экономического кризиса. Они значительно облегчают президенту жизнь.
— Какой стратегии следует придерживаться Западу?
— В Сирии, в некотором смысле, кризис только начинается. Россия перешла к решительным действиям очень быстро. Причина в том, что Путин серьезно опасается исламского экстремизма. Я сам видел, как он говорил об этом. Это прямая угроза России.
Проблема экстремизма на Кавказе десять лет назад привела к войнам в Чечне и к захвату школы в Беслане в 2004 году, когда погибло почти 200 детей. Путин смотрит на Ближний Восток, видит там дальнейшее распространение экстремизма и говорит: «В общем, Запад своими действиями там проявил некомпетентность. Вмешался в дела Ирака, сверг Саддама Хусейна, и воцарился хаос. В Ливии — сверг Муаммара Каддафи, и снова хаос и экстремизм».
Таким образом, позиция Путина в том, чтобы не допустить повторения подобного в Сирии, поэтому он и поддерживает Асада. В своем памятном выступлении в ООН несколько дней назад посыл президента Западу прозвучал так: «Знаете, что вы натворили? Полнейший беспорядок, который не столько способствовал борьбе с исламским экстремизмом, сколько его стимулировал». И он решительно настроен повернуть этот процесс вспять.
— Альянс Путина с Асадом носит временный характер?
— Мы на Западе выступаем против его поддержки Асада. Это циничный диктатор, и, я думаю, Путин это знает. Мы не хотим, чтобы Асад оставался у власти дольше, чем то необходимо. Но мне кажется, что вместо того, чтобы концентрировать внимание на Асаде, мы должны пытаться найти способ вместе бороться с исламским экстремизмом в Сирии.
Главной заботой Путина является противостояние не только «Исламскому государству», но и другим группировкам, таким как Аль-Каида. У него есть и другие причины, но эта — основная. Асад выступает главным союзником Путина в регионе, естественно, он желает оказать ему поддержку, но Путину, наверняка, также доставляет определенное удовольствие рассказывать миру о том, что западная стратегия провалилась, а его имеет все шансы на успех.
Это опасный вопрос, поскольку пока еще никто не оказался в состоянии одержать безусловную победу в какой-либо из недавних войн на Ближнем Востоке. Но есть веские причины полагать, что Россия скорее, чем США или Европа, сможет решить эти проблемы. Русские действуют более агрессивно, решительно и имеют союзника в регионе — таковы дополнительные основания для предположений о том, что Путин сможет добиться успеха. Большой вопрос в том, удастся ли России действительно справиться со своей задачей лучше любой другой [страны].
— Почему это опасная стратегия?
— Российское вторжение в Афганистан [1979-1989] обернулось полной катастрофой. СССР потерял тысячи мужчин, бойцы покидали страну, испытав поражение, и это во многом способствовало краху коммунизма в 90-е годы. На прошлой неделе я был в Москве. Россияне обеспокоены, они не хотят повторения тех событий. Инстинктивно люди стремятся поддержать правительство, но волнуются, что оно выберет неверный курс.
— Западу не хватает понимания России? Ближнего Востока?
— Да. На Ближнем Востоке наше вмешательство только ухудшило положение. Что касается России, то мы перестали воспринимать ее всерьез с конца холодной войны. Мы расширяли НАТО [западный военный альянс], поддерживали Грузию, воевали в Косово. Последние события в Сирии и на Украине являются реакцией на это.
Во время аннексии Крыма Путин жаловался на унижения, которым Россия подвергалась со стороны Запада, и заходил в своих заявлениях так далеко, что в итоге напряженность в отношениях резко возросла. Теперь мы видим Россию, которая устала от того, что Запад ее не замечает, которая считает, что должна отстаивать свои интересы, не обращая особого внимания на опасения западных стран.
— Как в настоящий момент сблизиться с Россией?
— Необходимо рассматривать вопросы по отдельности таким образом, чтобы говорить и слушать, а не игнорировать друг друга. На Украине мы постепенно приближаемся [к примирению] не благодаря Соединенным Штатам и Англии, но посредничеству французов и немцев.
Что касается Сирии и Ближнего Востока, занятая Вашингтоном и Лондоном позиция не устанавливать диалога с Москвой заставляет Россию действовать своими силами и сводит на нет сотрудничество для разрешения реальной проблемы, которой мы все обеспокоены — расширения исламского экстремизма. На мой взгляд, нам следует больше говорить с русскими, чтобы попытаться найти золотую середину.
— И начать действовать сообща?
— На это потребуется время. Очевидно, что наиболее срочной мерой является достижение координации действий, дабы избежать несчастных случаев в воздушном пространстве Сирии. А оттуда уже надо начать попытки определять общие цели и политическую линию.
— Во главе с кем?
— Это вопрос, которого каждый стремится избежать, поскольку американцы не хотят, чтобы ими руководили русские, и наоборот. Необходимо создать формат, при котором они бы выглядели равноправно.
Таис Биленки
Источник: inosmi.ru