Доказательств того, что первые авиаудары в Сирии российские войска нанесли именно по позициям запрещенной в РФ террористической организации “Исламское государство”, нет. Тем не менее, Россия берет на себя функцию лидера “новой антиигиловской коалиции”. О том, к чему это может привести, в интервью “Росбалту” рассуждает журналист Орхан Джемаль, хорошо знакомый с ситуацией в Сирии.
– Орхан Гейдарович, вчера Совет Федерации единогласно одобрил использование вооруженных сил РФ за рубежом. Сразу же после этого Интернет заполнили сообщения о стремительном нападении российских войск на позиции “Исламского государства”. Как вы можете прокомментировать эти новости?
– Во-первых, надо понимать, что Совфед не является самостоятельной политической единицей – чтобы он принял решение, достаточно одного звонка человека из администрации президента.
Во-вторых, нам сообщают, что самолеты по кому-то наносят удары. В России говорят, что бьют по ИГИЛ. У нас преподносят ситуацию так, что есть законный президент Сирии Башар Асад, есть “Исламское государство” – и больше ничего.
В действительности же на территории Сирии имеется конгломерат различных боевых групп, которые находятся между собой в сложных, а иногда и враждебных отношениях. Огромное количество внешних игроков заинтересованы в ослаблении или укреплении тех или иных сил. Не факт, что удар был нанесен именно по ИГИЛ, а не какой-то другой группировке.
– По какой, например?
– Есть так называемая группировка “Джейш аль-Хур” – это ассоциация шести полевых командиров. Именно она является основным противником Башара Асада. Группа действует на два фронта: с одной стороны – борется с Асадом, а с другой – с ИГИЛ. То есть работа “Джейш аль-Хур” ведется в тренде американских интересов. И если, например, российские войска нанесли удар по “Джейш аль-Хур”, то это выгодно не только Асаду, но и “Исламскому государству”.
Отсюда вопрос: когда русские заявляют, что бьют по ИГИЛ, то что они имеют ввиду – некий коллективный ИГИЛ, который существует у них в головах, или конкретную группировку “Исламское государство”? У меня нет уверенности, что этот удар был нанесен именно по ИГИЛ, а не по группировке, которая представляет большую угрозу для Асада.
– А как можно узнать правду, кого же все-таки бомбят российские войска?
– Если мы получим достоверную информацию от “Джейш аль-Хур” о том, что именно их позиции подверглись бомбардировкам, то, значит, идет атака не на ИГИЛ, а на его противников.
– Вооруженное противостояние может перекинуться за границы Сирии. ИГИЛ ведь действует не только на территории этой страны. Российские войска могут двинуться дальше?
– Поскольку задача объявлена в том формате, что мы боремся с ИГИЛ, совершенно очевидно, что коалиция, которая сложилась вокруг российской инициативы, претендует на контроль не только собственно Сирии, но и той части Ирака, где проект ИГИЛ реализовался в прошлом году.
– Бомбардировки начались сразу же после возвращения Владимира Путина из Нью-Йорка. На Генассамблее ООН российский президент говорил о необходимости создания международной коалиции по борьбе с исламистами…
– С этим проектом он туда и ездил. Но до сегодняшнего дня была антиигиловская коалиция №1, лидером которой являются США. Теперь появилась антиигиловская коалиция №2, возглавляемая Россией. Между этими двумя коалициями есть разница: американцы в качестве наземного корпуса используют курдское ополчение, русские хотят использовать асадитов.
Цель объявлена общая, но бенефициары этой войны подразумеваются разные. Насколько я понимаю, в США никак не подразумевают Башара Асада в качестве бенефициара победы над ИГИЛ.
– В любом случае, российские войска уже в Сирии, страна вмешалась в сирийский конфликт. Каковы могут быть итоги этого вмешательства?
– Мы сейчас находимся в точке бифуркации, от которой расходится несколько тропинок. Одна из них достаточно очевидна: ситуация может начать развиваться по афганскому сценарию. В 1979 году Советский Союз зашел в Афганистан, и в последующее десятилетие ему пришлось бороться фактически с половиной земного шара. Но есть и другие сценарии.
– Как себя должны ощущать молодые парни, перед которыми замаячила перспектива оказаться во “втором Афгане”? Не все хотели участвовать в конфликтах у своих границ, а тут – Ближний Восток.
– В принципе, возможен и угар патриотизма, аналогичный тому, что был с “русским миром” и Украиной. Но нельзя, конечно, забывать, что в Советском Союзе афганская война была крайне непопулярна.
– Под контролем ИГИЛ находится значительная часть нефте- и газопроводов. У нас еще постоянно задаются вопросом, а на какие-такие рынки это сырье поступает. Если ИГИЛ после боев покинет эту территорию, то возможно ли, что “свято место” займут российские компании?
– Куда идет эта нефть – хорошо известно: в Турцию и Израиль. Придут ли в случае победы туда российские компании или компании с участием российского капитала? Ну, это как с рязанскими князьями и татаро-монголами. Придите и возьмите – все ваше будет.
– Что ждет отношения России со странами Аравийского полуострова?
– Они испортятся. И с Катаром, и с Саудовской Аравией, и с Кувейтом, и с Эмиратами, и с Турцией.
– Вы уже работали в Сирии как журналист. Планируете ли вновь побывать в этой стране в качестве журналиста или, может быть, в составе группы экспертов?
– Если представится возможность, с удовольствием поеду журналистом. Эксперты же – это фикция. Но если мне предоставится возможность поработать в ином формате, нежели журналистский, то я не против. Мне это интересно.
Александр Калинин
Источник: rosbalt.ru