Россия, с одной стороны, и Украина и западные страны – с другой – активно используют инструменты и методы информационной войны и психологической обороны. Обе стороны имеют схожие критерии успеха и преследуют одни и те же цели: демонизировать и сдержать противника; легитимизировать свою деятельность для широкой общественности, мобилизовать собственное население на поддержку политических элит. Опросы общественного мнения показывают, что все три стороны в основном достигли своих целей. Но может ли это рассматриваться как свидетельство успеха и устойчивости стратегии? Имеется ли у сторон разумная стратегия выхода, или психологическая “сидячая война” (“Sitzkrieg”) однажды неизбежно приведет в горячую фазу (Blitzkrieg)?
Методы ведения психологической войны не зависят от идеологии. Существует стандартный набор пропагандистских практик, приемов и моделей: демократически избранный премьер-министр с таким же удовольствием позирует, забравшись в истребитель, как и авторитарный президент). Так же, как в обычной войне, важно сдержать и уничтожить противника независимо от того, насколько мы благородны и доброжелательны. Проявление сочувствия и понимания не позволяет добиться необходимого результата.
Активизация пропаганды психологической войны следует той же логике, что и гонка вооружений в период холодной войны: любая деятельность каждой из сторон создает необходимость равноценного ответа другой. Таким образом превентивные действия, в свою очередь, провоцируют контрмеры, необходимость делать каждый следующий жаг более агрессивным, чем предыдущий и обостряет конфликт. В то время как все стороны убеждены, что они преследуют правое дело и реализуют своё право на самооборону, а все их средства являются лишь оборонительными. Агрессивный враг, увы, не оставляет иного выбора, кроме как действовать превентивно или поднимать экскалацию на новый уровен.
В теории, психологическая защита может быть реализована первоначально с помощью открытой, сбалансированной и достоверной модели, которая объективно и непредвзято отражает реальность. В этом случае каждое собственное действие, а также действие противника оценивается рационально, разумно и по отдельности, и информация никак не фильтруется. В этой модели факты всегда имеют приоритет при определенными установками, допускаются альтернативные точки зрения. Такая модель предназначена для знающего и образованного потребителя, который не будет ожидать упрощенных схем c постоянными пропагандистскими преувеличениями без убедительного анализа. Недостатком этой модели является её ресурсоемкость и то, что вся информация – массово манипулируемая противником – не может ни быть проанализирована с необходимой скоростью и навыками (как это произошло после того, как был сбит Малазийский Boeing 777), ни быть эффективно отражена.
Когда проигрывают с честной и открытой моделью, решение часто находят в реконструкции (манипуляции) образа себя и противника. Это позволяет вернуть инициативу, экономя при этом имеющиеся ресурсы. Как правило, замена объективного образа в СМИ на откровенную пропаганду оправдывается практической необходимостью достойным и оперативным образом принять ответные меры. Ссылаются на то, что следует ввести противника в заблуждение, более эффективно мобилизовать и мотивировать человека с улицы, и, кроме того, подчеркивается, что данная мера носит временный характер до разрешения кризиса.
В сконструированном информационном поле очень важно установить единую четкую цель. Для ее достижения создается поляризованная черно-белая картинка для восприятия себя и противника (темные (“агрессивный Мордор”/”фашистская хунта”) против светлых сил “воины света”/”герои Новороссии”), им приписываются строго определенные характеристики (положительные или отрицательные), тщательно отбираются факты, чтобы подавать информацию в «правильном» ключе. Центральным местом в процессе является четкая и уверенная подача информационного сообщения. Также немаловажно сохранение инициативы (правда на стороне того, кто говорит первым) и медийного доминирования (как можно большее количество оправдывающих сообщений).
Способы подачи информации включают комбинирование достоверных сведений с ложью (потребитель, признавая знакомый факт, также верит в ложь), покровительственное отношение к читателю (например, «Даже ребенок знает, что Путин безумен») и маркировка противника (например, «фашисты», «нацисты», и т.д.). Как правило, количественная информация дается без ссылки на источник, и, в случае противоречивых данных, предпочтение всегда отдается более благоприятным; если позже тот или иной факт оказывается сфабрикованным, это просто игнорируется. Основным критерием для создания новостей и пресс-релизов является соответствие общей концепции и «правильной» идеологии. Одним из ключей к популярности является ясное, решительное и усиливающееся противостояние с противоположной стороной.
Реконструированное информационное поле не требует и не предполагает детального анализа фактов или использования научных методов, так как подробная аргументация в глазах широкой общественности не добавляет информации достоверности. Вместо этого, преобладают самооправдательные экспертные оценки, которые уверенно высказывают правительственные чиновники или лидеры общественного мнения. Эссеисты пропагандистских отделов изобретают в процессе обороты и яркие заголовки , в то время как те, кто представляет фактическую информацию, вытесняются из СМИ как скептики и пораженцы. Колеблющихся приравняют к врагам («Ты либо с нами, либо против нас!»), и разница во мнениях в одном вопросе считается признаком нелояльности в других. Политические элиты, способные отличить лозунги и реконструированное информационное поле от фактов, вскоре утратят интерес к последнему, потому что лозунги помогают более эффективно набирать популярность.
Основная угроза постоянной экскалации психологической войны в том, что она отвлекает внимание от объективных обстоятельств, самокритики, а также проведения необходимых действий, не имеющих значительного медийного эффекта. В свое время это может оторвать политическое руководство от доступа к объективной информации (проблема Гитлера с новостями с фронта во время Второй мировой войны), потому что благоприятно воспринимаются носители хороших новостей, пусть даже ложных или искаженных, а критически настроенные эксперты подвергаются остракизму.
Второй угрозой реконструированного информационного поля является то, что собственное население и элита поверят в искаженную информацию, предназначенную для сдерживания противника. Это приведет к тому, что сконструированная картина мира станет поменять собой реальную действительность. После того, как конструирование было приведено в движение и желание достоверности было преодолено, каждое новое видение и новость будут все более отдаляться от истины по сравнению с предыдущими.
Ольга Берг, эксперт исследовательского центра “Tabula”
Источник: tabula-center.livejournal.com